Времена года, или При чем тут музеи

Текст-навязчивая идея. Начала писать в августе, заканчиваю в ноябре. Получается еще и разговор с самой собой. Растянутый во времени. Люблю, когда случайно или специально, а получается разговор с собой из прошлого. Иногда так «корректирую» собственные стишки из девяностых. Сравниваю, что бы сказала на ту же тему сейчас. Любопытно получается. Вот и сейчас.

Рассуждалка первая, летняя, с межкультурным уклоном

Август — время смены деятельности. Какое же счастье — закрыть лэптоп и на пару дней отправиться в путешествие по собственному городу и его окрестностям, вообразив себя настоящим матерым экскурсоводом.

Заказчик из другого города передал мне «с рук на руки» двух бедовых студенток. Живут в Англии. Не мчатся бешеным галопом по городам от Москвы до самых на элитном Golden Eagle с душем в каждом купе, а не спеша путешествуют простыми грязненькими, не всегда даже скорыми. Где диваны, помнящие, кажется, еще Ильича, перетянуты клюквенного цвета клеенкой, а проводницы при входе косят на паспорта лиловым глазом, подозревая всех (многих не напрасно) в дурных намерениях.

Итак, студентки мои едут по Транссибу. Не праздное любопытство их гонит, а страсть к славянским языкам и российской истории. Давно не было таких заинтересованных слушателей. Как правило туристы, доезжающие до наших дремучих краев, осведомлены о прошлом и настоящем России лучше, чем я. К нам едут даже не за образовательным туризмом, а так, закрыть редкие пробелы в обширных знаниях. Удивить таких гостей я могу только лишь рассказами о том, какие явления природы скрываются за бажовскими сказами о Золотом Полозе и Бабке-Синюшке да байками из современной жизни промышленного мегаполиса.

Но в этом случае люди действительно «только учатся», а потому разговор получился плодотворный, обстоятельный и обоюдополезный. Я им про то, как наш мэр по утрам бегает кросс, а они мне о том, как ужасно (по их мнению) выглядит нынешний городской голова Лондона, когда несется по утрам на велике на работу (оно понятно, экология, все дела, но вот честное слово, лучше бы в машине, а так только людей пугать). Я им легенду о том, как якобы из-за личной неприязни некоторых людей к царю перебили всех членов царской семьи, не успевших скрыться за рубеж. Они мне о неудачах своих королей. Забавно.

Отметила, что у нового поколения нет ограничений по темам для разговоров, прописанных в справочниках по правилам хорошего тона. Религия, гендерные вопросы разного свойства, деньги, работа, политика — всё можно, всё интересно, за всё говорят спасибо. Они другие? Индиго? Поколение сингулярности? Или просто «не знали, что нельзя»? Научатся еще? Жалко будет, если потеряют эту открытость с возрастом. Потеряют, наверное. Ложка дегтя…

И еще капля керосину на десерт — экскурсии в музеях. Музеи сейчас реформируются, предлагают новые формы взаимодействия с посетителями, поворачиваются к ним лицом, стараются представить материал так, чтобы гости «проводили» его через собственный опыт и так усваивали, а не просто блуждали, боялись прикоснуться к картинам и статуэткам и потихоньку чихали в рукав от пыли веков.

Но. Музейных экскурсоводов не учат рассказывать истории. А что есть музей, если не история жизни человека, развития цивилизации или внедрения новых изобретений. Рассказ языком двухмерных и трехмерных объектов. История, которую можно увидеть и потрогать. И вот вместо того, чтобы усилить впечатление, повествование его убивает. Знания есть. Прилежание в освоении материала налицо. Но создается ощущение, что говорящий с тобой человек боится тебя и не очень понимает, зачем доносить до тебя в устной форме то, что можно прочитать в источниках. В общем, слабоватые посредники получаются. А жаль.

Рассуждалка вторая, осенняя, с переводческим уклоном

Между тем настала осень, и на смену прогулкам с гостями («Ты все пела — это дело») пришло переводоведовство и гадание на мультитране, а значит, и мысли — о привычном, узкоотраслевом.  Сотни раз читанном и слышанном.

Я выше о некрасноречивых музейных работниках высказалась. А ведь и мои коллеги-переводчики нередко говорят: «Я не рассказчик, я только передаю чужие мысли». И надеются, что их не заменят машины, при этом фактически сводя свою работу к механистическому переставлению кусочков — вариантов исходного текста (чему более чем успешно учатся системы машинного перевода, да ведь?).

Мы утверждаем, что быть сказителем — редкий дар. Чуть ли не врожденный. Ищем будущих львов толстых в младшей группе детского сада и, наблюдая бойко лопочущего малыша, поникаем головой и думаем: уж я-то никогда. И оставляем малейшие попытки создавать собственные тексты из богатейшего набора слов и словосочетаний, образующих лексический строй наших языков А, В и далее по алфавиту. Мы вроде как знаем, что качество перевода — это качество итогового текста и то, как он передает то, «что хотел сказать автор». Но не умея составить текст, оформить свои собственные мысли, как можем мы качественно доносить чужие?

За рутинной работой мы забываем (а то и вовсе не даем себе труда задуматься) о том, что качество — это не только единообразие терминологии и правильная расстановка неразрывных пробелов. Это читаемость текста. Это его связность. Это, в конце концов, след индивидуальности переводчика (а фактически рассказчика). Овладеть языком — значит «присвоить» его, сделать действенным инструментом в своих… руках? Мозгах? Инструментом передачи чужого опыта. Рассказа о нем, проведенного через собственную нервную систему, смешанного с собственной историей «передатчика».

Отступление лирическое, первое и единственное

Взялась тут изучать, как преподают искусствоведение. В рамках новых своих интересов. С ходу отметила, что не объемистые лекции, полные теории и восторга перед личностью художника, предлагают мне работники нью-йоркского Музея современного искусства (он же MoMa), а практические занятия, и что заставляют она (потенциального) педагога выполнять те упражнения, которые потом они будут выполнять с учениками/студентами/слушателями (метод «обучения на собственном опыте» называется — experiential learning, но это не по теме).  Хочу поделиться одним из таких упражнений. В продолжение все того же «посыла» о рассказчиках. Казалось бы, при чем тут Ван Гог? А он всегда при чем.

Слушателей просят глазами следить за линиями на картине (конечно, «Звездная ночь»), а рукой вести те же (насколько возможно) линии и переходы по листу. Ночь у меня получилась не очень звездная, да и вообще не ночь. Но задача и не в том. Подстройся к автору, попробуй думать, как он, и перенеси на бумагу его эмоции, как можешь и видишь. В зависимости от уровня владения карандашом и собственного жизненного опыта.

Посади рядом двух художников с тем же заданием — одной и той же картины не выйдет. Как бы стандартно эти двое ни водили по листу и сколь бы одинаково ни высовывали язык от старания.

А потом просят в изучаемом стиле нарисовать свою картину в прочувствованном стиле. На заданную тему. А потом на свободную. Называется подход «следуй за мастером», известное дело. Оказывается, и так тоже следовать можно. Так учат, заметьте, не только художников. Напоминаю, тот курс, который прохожу я — для преподавателей. Для тех, кто учит со-переживать героям, которые делятся с нами собственной жизнью через цвет и штрихи. И тем не менее. Не просто рассказать, а прочувствовать, повторить (через свою призму) и сделать свое. С уважением к мастеру. Пригодно для живописи. Не пригодно ли для нашего ремесла с переложением на слова (а то и без)?

Расссуждалка вторая (продолжение с плавным переходом в зиму)

Так я о чем. Непонятно мне, почему только на первом курсе университета нас просили писать сочинения, а дальше уже натаскивали строго по тематикам («ведь живете вы в краю, где строго прикладные навыки нужны, и книжки переводить вы не будете, а пойдете на заводы», — рассуждали преподаватели). В итоге создается представление, что «прикладное» — это знать о машинах или сердечном клапане. А рассказать о них — это пусть вон на Александрии рассказывают.

Грустно, когда я на курсах перевода во время практических занятий в форме игры вижу, как трудно тем, кто выполняет роль докладчиков, высказаться на заданную даже тему. Не говоря уже о свободной. Особенно когда без подготовки, когда нужна мгновенная реакция и импровизация.

Тематики и специализация — это прекрасно. Но это, сдается мне, в нашем деле «вышивка», для которой нужна основа, «канва» (простите за девичью терминологию). Мастерство рассказчика. Когда вышиваешь без канвы, прямо по воздуху — нитки уж точно не лягут в красивый узор, а запутаются, да еще и златошвейку обовьют так, что придется после выпутывать.

Именно так. Сначала умение связно говорить в принципе, отвлеченное от темы. А уж потом — очень и очень нужное знание того, где какой затвор у пистолета и чем диабетическая стопа отличается от плоскостопия. Подчеркну: да, именно владение языком/речью на уровне, позволяющем описывать свои и чужие переживания на публику, не запинаясь, я считаю основой профессии. Оговорюсь: хронологически можно сначала быть узким специалистом, а потом уже «нарастить» мастерство рассказчика. Но без него так и останешься «одним из», винтиком, придатком к клавиатуре с вечным страхом, что вот придут машины — и всё, конец. Никто не запретит и так, конечно.

Заключение (почти уже совсем зимнее)

Как обычно, обойдусь без выводов. Ограничусь похвалой тем преподавателям, которые на своих занятиях учат студентов рассказывать. И тем переводчикам, которые не теряют навык сказителей. И вообще всем на всякий случай, просто потому, что настроение хорошее.

Положу сюда ссылку на видеозапись одного замечательного рассказчика, которого мы привыкли видеть почти совсем без слов. Изобретателя одного из абракадабрских языков. Человека мира (а значит, немного нашего коллеги). И просто волшебника. Особенно мне нравится история про чаек. Запомнила и даже немного записала.

Пока «полировала» текст, август остался далеко позади. Где-то мрак и слякоть. Где-то мороз и пора натягивать третий свитер. И обязательно время пить чай. И есть блины. С вареньем. Как советуют муми-тролли. А поэтому вот вам картинка из нашей Лоскутной гостиной, и доброй зимы всем!

* Мумитроллинг — полноценная замена троллингу. Когда говорят о себе и других хорошее и активно распространяют это хорошее в соответствующих кругах общения. Взято из статуса в фейсбуке.

P.S. А вот кстати, пример рисунка «по мотивам», стилизации. Своего рода пересказа того, что задумано автором. Стопроцентное попадание требуется не всегда. Важна история. Уже не Ван Гог. Узнаете? Техника — монотипия, акрил + тушь по акварельной бумаге.